Дорогая коллега! Вот уже несколько месяцев, как я с тобой работаю. И всё это время ты слушаешь в офисе музыку. На любое замечание — что моё, что начальства — ты говоришь, что не можешь работать без фона. Нейтральное и негромко? Не, не слышала. Ты восемь часов напролёт слушаешь танцевально-электронную музычку на таких децибелах, что от тебя и наушниками не спасёшься: сквозь клавесинные мелодии и бардовские песни, под которые привыкла работать я, неизбежно прорывается твой «Каннам-стайл». Работа превращается в ад: ты поставила свою магнитолу прямо мне под ухо и отказываешься её выключать. Рядом с собой ты её тоже ставить не хочешь, тебе места мало. Мне, видимо, много: у нас одинаковые типовые столы.

Поставить на виброзвонок телефон? Какое там, ты даже выйти в коридор для личных бесед не в состоянии. Весь офис в курсе, что с личной жизнью у твоего сына, племянницы и подружек, какие родственники из Урюпинска к тебе прилетели, сколько потрачено денег на тридцать восьмую годовщину кончины шестиюродной пратётушки и что именно промяукала утром твоя кошка.

Когда ты не болтаешь по телефону, ты либо треплешься с коллегами, либо учишь всех жить, одеваться и строить отношения с людьми, либо жалуешься на жизнь. Громко. Вслух. На весь офис. Но мне всё равно, что ты думаешь о политике, этикете и синих туфлях к оранжевой сумке. Мне не всё равно только то, что ты мне работать не даёшь.

Знаешь, милая коллега, я бы на всё это уже давно наплевала, если бы каждую зарплату ты не устраивала в том же офисе сцену с рыданиями взахлёб на тему того, как мало ты получила, какое плохое начальство, как тебя тут не любят, не жалеют и не ценят. Как страшно жить! У меня тоже есть сдельная часть зарплаты. Но я почему-то делаю эту часть работы так, что мне за неё платят. А ты выданный план продалбываешь на две трети, а виноваты потом все окружающие.